Хантер С. Томпсон, автор «Ангелов ада» и «Страха и отвращения в Лас-Вегасе», застрелился в своем укрепленном поместье в Колорадо. Ему было 67 лет.
Случиться это могло в любую секунду. Чего можно ожидать от человека, который последние годы жил в укрепленном поместье с запасами еды, питья, наркотиков, которые он принимал лет сорок подряд, и такого количества патронов, с которым можно было бы отбиться от изрядного отряда рейнджеров и выдержать длительную осаду?

Впрочем, против главного врага Хантера Томпсона укрепления не помогли. В воскресенье вечером, 20 февраля, писателя нашли с дырой в голове, которую полиция классифицировала как самоубийство. Сын погибшего уже сделал заявление, в котором указывает на то, что больше всего его отец любил тишину и частную жизнь, и поэтому он просит всех его друзей и коллег уважать ее и в дальнейшем.

Этого, разумеется, не будет.

Сотни комментариев, воспоминаний и злобных анекдотов от собутыльников, коллег и редакторов будут рассказаны в ближайшие пару дней. Впрочем, ничего такого, что Томпсон сам бы не рассказал в своих книгах, там не будет. Напротив, нам просто в очередной раз докажут, что все, что мы читали и считали бредом воспаленного разными препаратами воображения одного из самых отвязанных людей Америки - чистая правда.

Если идти по пунктам биографии, получится так: молодой журналист Томпсон отправился работать в Пуэрто-Рико в заштатную англоязычную газетку. Очень много пил, дрался, увел девушку у друга, выгнал ее, газета развалилась, он уехал с острова и написал «Ромовый дневник» – короткий роман о работе в газете, по откровенности и убийственности характеристик сравнимый, пожалуй, лишь с «Тропиком Рака» Генри Миллера.

Потом ему заказали серию репортажей про ужасную банду мотоциклистов-убийц, неуправляемых отвратительных хулиганов. Томпсон ездил с ними на байках, развлекался стрельбой в соседские стенки в четыре часа утра, участвовал в их попойках и ужасных фестивалях и подружился с ними. Потом, правда, «Ангелы aда» передумали (настроение у них менялось в любую секунду), избили прилипалу до полусмерти и выкинули из банды, и спустя немного времени читатели получили «Ангелов ада» – несколько сумбурную, ужасающе подробную и очень честную книгу о современных кочевниках-варварах.

Потом Томпсона отправили в Лас-Вегас описывать какие-то дурацкие мотогонки (он вообще-то начинал как спортивный журналист, его специализацией были «очки, голы, секунды»). Он отправился туда с другом, парой пистолетов и целым багажником, забитым натуральными и синтетическими наркотиками, которые парочка принимала в разных комбинациях, страдая от галлюцинаций, сочиняя себе врагов и пытаясь от них отстреливаться. «А они знают, что у нас есть "магнумы"?» К получившейся книге «Страх и отвращение в Лас-Вегасе» можно, конечно, применить слова «бэд трип» и «измена», а можно – «настоящее произведение искусства в лучших традициях великой американской литературы».
Этот

Кстати, по экранизации этой книги, которой режиссер Терри Гильям дал название «Страх и ненависть в Лас-Вегасе», в России Томпсона и знают.

Позже Томпсон освещал несколько выборов (в свойственной себе манере – большой скандал вышел, когда классик журналистики вырубился как-то раз в туалете президентского самолета, уколовшись там героином), ездил с избирательными штабами и писал книги об этом. Этот ненавидящий коллег автор придумал гонзо-журналистику – это когда репортер бросает любые попытки показаться объективным и ставит себя в центр заметки, предварительно поставив себя в центр описываемых событий. В случае с Томпсоном это могло выглядеть так: обдолбанный и (или) пьяный лирический герой, с блеском и наглостью запудрив мозги пресс-службе и прочим холуям, берет шокирующее интервью у Картера, Никсона или Клинтона.

Но это только несведущему может показаться, что главное слово в этой истории – «обдолбанный». Томпсон был настоящим талантом, одним из лучших в профессии. В любом состоянии он охотился за эксклюзивом, разводил людей на откровенные разговоры, пробирался в запрещенные места – в общем, воплощал романтический миф о журналисте, благодаря которому сотни тысяч школьников во всем мире записываются каждый год на журфаки.

Кажется, главным хобби Томпсона-журналиста было издевательство над редакторами. «Каждый редактор, включая меня, был готов терпеть эти штучки журналиста-примадонны и соглашаться с требованиями Томпсона, чтобы именно он осветил какую-то историю. А он мог потребовать, чтобы мы послали его на Гавайи с тремя прекрасными девственницами, и он бы диктовал им репортаж. Мы готовы были мириться с его безответственным поведением, чтобы поделиться с читателем его талантом», – вздыхал один из пострадавших.

Уже в последние годы, находясь в добровольном заключении и паля из окон по коллегам, пытавшимся взять у него интервью, Хантер Томпсон не переставал писать спортивные колонки.
В колонке от 2 ноября прошлого года либертарианец Томпсон предрек победу Джону Керри и сравнил Буша с загнанной бешеной собакой, которая мечтает, чтобы ее пристрелили. В последней своей колонке от 15 февраля он изобрел новый вид спорта: гольф с ружьями. В команде два человека, один бьет по мячу клюшкой, другой стреляет по улетающему спортивному снаряду из дробовика 12-го калибра. Перед смертью Томпсон в три часа ночи позвонил актеру Биллу Мюррею и предложил ему вложить деньги в строительство шестиэтажного комплекса в Токио, где одновременно сотни японцев могли бы играть в ружейный гольф. Это был последний текст великого писателя – предсмертной записки он не оставил.

Страх и Ненависть в Лас-Вегасе - создатели, описание фильма, ролик, кадры